Постановление Конституционного Суда РФ о возможности запрещать осужденному агрессору посещать места, в которых может регулярно находиться пострадавшая

31 января 2024 года Конституционный Суд Российской Федерации (КС РФ) вынес важное постановление, касающееся в том числе случаев домашнего насилия. Рассмотрев жалобы двух женщин, пострадавших от своих бывших партнеров, КС указал нижестоящим судам на возможность при вынесении обвинительного приговора запрещать агрессорам посещать места, в которых может регулярно находиться потерпевшая, в том числе «приближаться к этим местам на определенное расстояние». Такая мера поможет минимизировать риск встречи осужденного агрессора и пострадавшей. 

В чем суть этого постановления?

То, как статья 53 УК РФ (Ограничение свободы) применялась судами до этого постановления Конституционного Суда, существенно ограничивало потенциал этой статьи для защиты пострадавших от семейно-бытового насилия. Например, запрещение осужденному не уходить из места постоянного проживания/пребывания в определенное время суток, не выезжать за пределы Москвы, не посещать места проведения массовых мероприятий никак не влияет на безопасность потерпевшей, проживающей в Москве. Соответственно, ограничения, устанавливаемые судами, были не в состоянии обеспечить комплексную защиту от повторения и эскалации насилия в отношении потерпевшей. 

Конституционный Суд в своем постановлении не признал норму неконституционной, но дал важное толкование. Суд указал, что «сама природа наказания допускает возможность учесть в его содержании потребности минимизации рисков потенциально опасного и во всяком случае психологически болезненного для потерпевшего взаимодействия с осужденным, причинившим ему боль, страдания и (или) унижение человеческого достоинства» и что такая возможность должна быть реализована в нормативном регулировании. 

КС постановил, что под запрет посещать «определенные места» подпадает и возможность устанавливать осужденному запрет посещать места, «в которых может регулярно находится потерпевший (места проживания, работы, учебы и другие подобные по степени значимости места), а также включить в определение этих мест конкретное разумное расстояние от них». То есть перечень этих мест открытый и зависит от конкретных жизненных обстоятельств потерпевшей.

Что не так с постановлением?

1. КС высказывается крайне осторожно. Например, в его постановлении ни разу не упоминается проблема и специфика домашнего или гендерного насилия. 
2. КС не пошел дальше и не сказал, что при назначении наказания у судов есть возможность устанавливать запрет приближаться к местам нахождения близких потерпевшего/ей. Согласно позиции КС, установить ограничение осужденному на посещение таких мест можно только «в связи с тем, что сам потерпевший регулярно в них находится (например, образовательное учреждение, в котором учится ребенок потерпевшего)». Но в жизни часто бывает так, что близкие потерпевшей находятся в тех местах, которые она посещает лишь от случая к случаю — например, они могут жить в другом городе. 
3. Это постановление не позволяет установить запрет на приближение к самой потерпевшей или ее близким вне определенных часто посещаемых ей/ими мест. К примеру, суд может запретить приближаться к дому потерпевшей и школе, где учится ее ребенок, но осужденный все равно может приблизиться к ней по пути из дома до школы. 
4. Международные стандарты предписывают, что оценка риска должна быть проактивной: властям не следует полагаться только на восприятие риска самой пострадавшей — они должны оценивать его и самостоятельно (постановление ЕСПЧ по делу «Курт против Австрии», п. 169). Постановление КС, хоть и является важным шагом, все равно возлагает бремя доказывания на пострадавшую. В седьмом пункте постановления сказано: «потерпевший от преступления, за которое в качестве наказания предусмотрено ограничение свободы, не лишен возможности при рассмотрении дела требовать от суда при назначении данного вида наказания установления ограничения (запрета) осужденному посещать места, в которых может регулярно находиться потерпевший, в том числе приближаться к этим местам на определенное расстояние». То есть ожидается, что пострадавшая знает законодательство и сама заявит соответствующее ходатайство. 

Почему постановление КС — это не то же самое, что защитные ордера, которых так долго добиваются правозащитники и правозащитницы?

КС высказался только о том, как нужно толковать статью 53 УК РФ «Ограничение свободы», то есть как назначать наказание осужденному уже на этапе обвинительного приговора. Но до этого обвинительного приговора еще нужно дойти (и очень мало кто доходит).  

То, о чем говорят и правозащитники/цы, и Европейский Суд по правам человека, и Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, и Конвенция Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием — это возможность введения надлежащих и доступных механизмов, которые должны действовать независимо от того, возбуждено ли судебное разбирательство пострадавшим лицом. Эти механизмы должны включать возможность отдавать приказы, чтобы агрессор покинул место проживания пострадавшей, а также запрещать контактировать с пострадавшей и приближаться к ней.

Постановление КС никак не защищает пострадавших до вынесения приговора, но, поскольку в России нет ничего, кроме особо не работающих федеральных законов «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» и «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы», то это все равно важное постановление.

Помогает ли запрет определенных действий пострадавшим от домашнего насилия?

В 2018 году в Уголовно-процессуальном Кодексе РФ появилась такая мера пресечения, как запрет определенных действий (ст. 105.1 УПК РФ). Такой запрет возлагает на подозреваемого/обвиняемого обязанность соблюдать один или несколько запретов. Например, ему нельзя находиться в определенных местах, подходить ближе установленного расстояния к определенным объектам, общаться с определенными лицами. 

Данная мера имеет сильный потенциал для защиты пострадавших от домашнего насилия. Однако существует ряд проблем, которые существенно ограничивают возможности этой меры. Во-первых, запрет определенных действий может быть возложен только на подозреваемого или обвиняемого, то есть он недоступен на стадии доследственной проверки. При этом часто дела о домашнем насилии не возбуждаются вовсе. Во-вторых, даже если уголовное дело о домашнем насилии было возбуждено, запрет определенных действий не применяется автоматически и остается дискреционной мерой — то есть мерой, принимаемой на усмотрение суда. И в-третьих, эта мера пресечения позволяет установить запрет не приближаться ближе установленного расстояния к определенным объектам, а не субъектам.