«Сначала он проявлял агрессию, только когда выпивал. Когда трезвел, извинялся, ноги мне целовал, просил не бросать его»

Замуж я вышла в 35 лет по большой любви. Сначала у нас все было замечательно. Для меня бывший муж был просто лучшим человеком на свете. Я влюбилась в него за десять лет до того, как мы поженились. Он был другом моего двоюродного брата. Когда мы познакомились, он был очень харизматичным и красивым. Тогда между нами никаких отношений не сложилось, но я была уверена, что когда-нибудь мы все-таки будем вместе. 

Так и случилось. В какой-то момент мы начали активно общаться в интернете, выяснили, что оба живем в Москве. Так и стали парой, а потом поженились.

«Думала, что смогу спасти его, что со мной-то он точно будет другим»

Я с самого начала знала, что у него алкогольная зависимость. Когда мы начали встречаться, он выходил из каких-то сложных отношений, был весь больной и несчастный: говорил, что пьет, потому что в депрессии. Сейчас понимаю, что я все эти звоночки игнорировала, потому что просто не хотела их замечать. Я думала, что смогу спасти его, что со мной-то он точно будет другим. Как показывает опыт, мои ожидания не оправдались.

Впервые он проявил агрессию в мой адрес, когда я была беременна вторым ребенком. Мы тогда уже жили вместе около четырех лет. Был Новый год, мы пришли к друзьям в гости, и я себя плохо почувствовала: шел первый месяц беременности, и у меня был жуткий токсикоз. 

Празднование уже закончилось, и мы просто сидели за столом. Я как-то так ему сказала: «Может, пойдем уже?» — и вышла в коридор. В итоге муж пошел за мной. Но как только мы вышли, он начал мне говорить, что я, мол, не так на него посмотрела, что я его как мужчину унизила при других людях. Он армянин, я армянка, и у нас вообще не принято вести себя неуважительно с мужчиной. Я это всегда знала и понимала, что должна быть прежде всего послушной дочерью и женой и что к мужчине нужно относиться со всем пиететом, так что я, конечно, начала перед ним извиняться.

«Впервые он поднял на меня руку при дочери: подошел и несколько раз ударил по голове»

Впервые он поднял на меня руку через несколько месяцев после случая в гостях. Я уже была на четвертом месяце беременности. Он выпил и начал говорить что-то резкое про моего отца, а он только недавно умер. Я его попросила не оскорблять память папы. «Он же умер уже. Не разрешаю тебе так про него говорить», — сказала я. А он мне в ответ: «Да кто ты такая, чтобы мне разрешать?» Я ему на это тоже как-то грубо ответила, но даже не представляла тогда, что он может меня за это ударить. 

Пока мы ругались, у меня на руках сидела дочь. Ей тогда было около семи месяцев. Он подошел и прямо при ней несколько раз ударил меня по голове, а потом резко ушел. Я тогда очень испугалась, но не того, что он на меня руку поднял, а того, что я могу одна с двумя детьми на руках остаться. Я почувствовала себя виноватой, просила у него прощения: мол, извини, что довела тебя, только вернись. Сейчас понимаю: это была моя первая большая ошибка.

После этого инцидента он поругался со всеми моими родственниками и запретил мне с ними общаться. Вернее, не запретил, а поставил меня в такое положение, что я сама перестала с ними контактировать. Он мне всегда говорил: «Я тебе запретить ничего не могу, но ты же моя жена и должна быть на моей стороне». У него была любимая фраза: «Весь мир с одной стороны, а ты — с другой». Он преподносил это так, что если перед ним будет стоять выбор: я или весь мир, то он выберет, конечно, меня. 

Когда я была беременна вторым ребенком, я попросила маму приехать пожить с нами. Я понимала, что с двумя детьми одна уже не справлюсь. Мужу не понравилось, что приехала мама. Она к нам никогда не лезла, но у меня были определенные проблемы с сепарацией. Дело в том, что я впервые вышла замуж в 35 лет и до этого была всегда при родителях: выполняла все их указания, всегда под них подстраивалась. Мама привыкла так жить.

Когда она к нам переехала, у мужа начались какие-то финансовые сложности, проблемы с партнерами по бизнесу. Он стал чаще выпивать. Однажды не сдержался и сказал: «Как я вообще в это попал. Вот это я встрял с вашей семейкой», а потом он начал грязно материться, кричать, что моя мама ходит постоянно недовольная. А она только недавно мужа, моего отца, похоронила. Мама все это услышала, конечно. Она мне ничего не сказала, просто позвала меня, и я увидела ужас у нее в глазах. Я сказала маме, что, наверное, было ошибкой звать ее к нам жить, и попросила ее уехать.

«Во время каждой ссоры он проверял мой телефон, смотрел, с кем я переписываюсь»

После этого муж стал постоянно закатывать скандалы и проверять, точно ли я не общаюсь со своими родственниками. Однажды он начал очередную ссору с того, что обвинил меня: «Мол, ты какая-то не такая. Чувствую, что общаешься с родственниками». А я тогда на самом деле ни с кем не контактировала. Попросила даже маму с сестрой мне больше не звонить: сказала им, что выбираю мужа. Но он мне не верил. Во время каждой ссоры проверял мой телефон, смотрел, с кем я переписываюсь, просил назвать номер мамы, чтобы позвонить и узнать, общаемся мы или нет. Я умоляла его не звонить. Я же знала, что он, как обычно, начнет оскорблять маму. Ей в итоге станет плохо: поднимется давление. Он меня просто игнорировал: выхватывал у меня телефон и разбивал его. Сколько у меня телефонов было сломано за последние два года — не счесть.

Сначала он проявлял агрессию, только когда выпивал. Когда трезвел, извинялся, просил его не бросать. Начинался медовый месяц: он говорил, что любит меня и  жить без меня не может. Бывало, я просыпаюсь, а он буквально ноги мне целует. У меня к нему, конечно, снова тяга просыпалась. Я понимала, что все-таки его люблю. Да даже сейчас, когда я окончательно ушла от него, понимаю, что все равно временами скучаю — по нему хорошему, когда он ради меня готов был сделать все.

Я родила второго ребенка, думала, что-то изменится, но со временем эпизоды насилия стали повторяться чаще. Муж уже даже в трезвом состоянии начинал материть моих родственников. Мне он при этом говорил: «Ты даже не надейся. Сколько я дышу, столько и буду их материть».

Был еще один эпизод, когда он устроил очередной скандал, будучи абсолютно трезвым. Была ночь, он пошел в туалет. Я за день до этого вылила туда остатки яблок от компота. В итоге туалет засорился. У нас уже случалось такое, но в этот раз все хорошо ушло, и я думала, что засора не будет. В общем из туалета я слышу его мат. Он кричит мне: «Ну сколько можно? Ты что опять вылила в туалет компот?» Я отвечаю: «Да, прости, пожалуйста». А он продолжает: «Это все твоя мать. Это она колдует, чтобы у нас с тобой разладилось». У меня опять ужасное чувство вины возникло, и я давай писать сантехнику в пять утра: мол, придите к нам первым заказом, если будет такая возможность. Сантехник пришел к 8:30, починил унитаз, и, когда муж проснулся в 9:00, все уже работало. Я ему заботливо говорю: «Доброе утро», а он встает с обиженным лицом, как будто я опять в чем-то провинилась.

«Он начал таскать меня за волосы, потом плевал в меня и испражнялся на пол, чтобы я за ним убирала»

Окончательно решение о том, что из этих отношений нужно уходить, я приняла спустя несколько месяцев. Муж тогда в очередной раз ушел в запой. Обычно, если он начинал пить, то пил постоянно около трех дней. В это время его ничего не волновало: ни дети, которые должны спать, ни соседи. Он мог, например, включить громко музыку и слушать до пяти утра, или начать кидать мебель. 

В тот день он позвал меня к себе на кухню, посадил на стул и начал спрашивать: «Кому ты там благодарна была?» Дело в том, что когда мы только начинали встречаться, я ему сказала, что благодарна бывшему за то, что те отношения не сложились, ведь иначе я бы мужа, свою настоящую любовь, так и не встретила. А он все это перекрутил так, будто я бывшего за что-то благодарила. Я объясняю ему, что не это имела в виду, и тут он начинает бить меня по голове. Так продолжалось часов до пяти утра. Я сидела в трусах и майке на стуле на кухне. Было жутко холодно, потому что он открыл окно. Встать он мне не разрешал, пойти спать тоже. «Ты что думаешь, ты сейчас будешь спать?», — говорил он ехидно и продолжал меня бить.

Через какое-то время он, как обычно, начал передо мной извиняться, говорил, что любит меня, что это просто я ненормальная женщина, другая бы нашла к нему подход. Я тоже пыталась его успокоить, говорила, что очень испугалась того, что он меня убьет. В ответ на это он мне заявил: «Ты же не ходила синяя никогда, чего тогда жалуешься? Некоторые бабы ходят синие после побоев, а у тебя даже синяков никогда не было. Подумаешь, оплеуху дал». В итоге мы все-таки легли спать, даже в обнимку уснули. 

Вдруг он просыпается. Прошло где-то полчаса или даже меньше, а в него словно демон вселился. Он начинает на меня кричать: «Быстро встала! Чего ты тут разлеглась?» — и опять ведет меня на кухню, сажает на стул и начинает бить. Часов в 10 утра он отправил меня в магазин за водкой. Мой телефон он мне, естественно, не дал, и я попросила продавщицу вызвать полицию с ее номера. Ехали они часа три.

Прихожу домой, дети уже проснулись, зовут меня. Муж не разрешил мне подойти к ним в комнату, сказал, чтобы сидела с ним на кухне. У старшей дочери тогда был конъюнктивит. Я прошу его: «Дай мне хоть ей глазки промыть, чтобы она встать могла». Он не разрешил, только крикнул дочери: «Лежи, чтобы я тебя не слышал!» Она лежала одна в кроватке и тихо плакала.

Потом началось что-то страшное. Муж подошел ко мне, порвал на мне одежду и выкинул меня в общий коридор со словами: «Да ты проститутка». Я там стояла и кричала: «Вызовите полицию», чтобы хотя бы привлечь внимание соседей. В итоге он меня все-таки пустил в квартиру обратно. И тут случилось самое жуткое: он начал таскать меня за волосы, потом плевать в меня и испражняться на пол, чтобы я за ним убирала.

Когда приехала полиция, его забрали в отдел. Перед тем как уйти, он сжег мой телефон, чтобы я никому не могла позвонить. Мне повезло, что свой он забыл на зарядке, и я смогла связаться с подругой. Пока он был в полиции, я с детьми ушла к ее маме.

Потом, правда, снова вернулась. Точнее, мама подруги мне намекнула, что мне стоит поговорить с мужем, и я поняла, что мне придется от нее уйти. Когда я пришла домой, я была в шоке: муж порвал всю нашу с детьми одежду, разорвал все мои книги, разрезал мои сапоги и сломал мою настольную советскую лампу, подаренную бабушкой, когда мне было 14 лет. За нее было обиднее всего. Я увидела это все и заплакала. У него на этот случай была любимая фраза: «Это же все материальное, чего ты плачешь? Мы с тобой рушим духовное, нашу любовь. Это гораздо страшнее. Все материальное можно восстановить. Я тебе еще лучше вещи куплю». Он даже не понимал, что дело не в вещах, — он разрушил то, что мне было особенно дорого.

«За полгода, что я живу одна с детьми, он прислал мне ровно три рубля»

Тогда я поняла, что нужно все-таки уходить. Сбежать мне помогла сестра. Она живет в Краснодаре, но в тот момент была проездом в Москве. Мама после смерти отца тоже к ней переехала. 

Муж ушел на работу, я его проводила, а сама быстро начала собирать вещи. Сколько смогла погрузить в машину, столько и вывезла. Сначала он не знал, куда я уехала. Я ему не говорила. Потом обо всем рассказала. Он воспринял это как двойное предательство: ушла, так еще и к родственникам. 

После того как я мужу рассказала, где нахожусь, он начал мне звонить, говорить гадости. Я его блокирую, он звонит мне с других номеров: говорит, что любит и просит вернуться. А сам ничего для этого не делает: ни попыток приехать, ни попыток выплатить свои долги. 

За полгода, что я живу одна с детьми, он прислал мне ровно три рубля. Когда я спрашиваю его: «Ты вообще думаешь, на какие деньги едят твои дети?», он отвечает: «Ты же сама приняла решение уйти, сама взяла на себя всю ответственность — вот и неси ее. Я детей не вижу — значит, это не мои дети».

В Краснодаре я обратилась в местный кризисный центр, мне предоставили пять бесплатных консультаций с психологом. Это помогло понять, в каких нездоровых отношениях я все это время находилась. Муж периодически мне звонит, все еще, наверное, не может принять тот факт, что мы ушли от него окончательно. Нас с ним связывают некоторые юридические вопросы, вроде ипотеки на квартиру, так что полностью прервать с ним общение пока не получается, но оно уже дается гораздо легче, чем в первые месяцы после моего побега.

Историю записала Карина Меркурьева