«Ты сама виновата, сама спровоцировала. Чего ты от меня ожидала?»

Мы познакомились с Максом в школе на репетиции песенного конкурса. Я была новенькой, перевелась к ним в школу в девятый класс после того, как меня затравили в старой. Макс учился на класс младше. Он мне сразу показался довольно интересным: мы разговаривали около получаса, а после репетиции он проводил меня до остановки. Мы обменялись телефонами и нашли друг друга во «ВКонтакте» — через три дня он пригласил меня на каток. Там сказал, что я ему очень нравлюсь и предложил встречаться. Я согласилась, хотя внешне он был не в моем вкусе — после травли одноклассников самооценка у меня была совершенно убита. 

Мы встречались больше пяти лет, и сначала все шло нормально. После двух лет отношений мне стало казаться, что мы переходим на новый, более серьезный уровень, и я ему об этом говорила. Тогда Макс и начал думать, что я от него никуда не денусь, хотя до конца отношений мы так и жили раздельно. 

Он всегда был манипулятором, как и его отец, например, считал нормальным говорить, что выбросится из окна, если я не приду к нему в течение определенного времени. Физическое насилие началось за полгода до разрыва. Я не очень хорошо помню, когда он впервые поднял на меня руку, но мы в тот день о чем-то сильно спорили — по-моему, речь шла о колледже. Он орал на меня, называл овцой и говорил, что я вообще не соображаю в учебе. Чтобы сохранить какую-то дистанцию, я вцепилась ему в плечи. У меня никогда не было длинных ногтей, но он заорал так, как будто я ему как минимум в ногу выстрелила. В ответ он дал мне сильную пощечину. У меня был шок: он всегда говорил, что никогда не поднимет руку на женщину, а у меня не было оснований ему не верить.

Он тут же бросился извиняться, пытался мне помочь: начал доставать что-то из холодильника, прикладывать к моему лицу, чтобы не осталось синяка. Осознание произошедшего пришло ко мне, только когда Макс ушел и я начала анализировать эту ситуацию. Включилась, конечно, защитная реакция: ​​«Наверное я себя как-то не так повела. Возможно, не стоило предпринимать попытку сохранять дистанцию, может быть, я громко орала». 

Мы помирились, и целый месяц все было хорошо — я уже и думать забыла о той пощечине, но однажды мы снова из-за чего-то поругались. Макс дал мне пощечину, я упала, и он ударил меня еще и ногой в живот. В этот раз я вообще ничего не делала: даже дыхание восстановить не успела, не то чтобы как-то ему ответить. Я понимала уже тогда, что это первые звоночки, но пыталась не заострять на этом внимание. Мы уже давно в отношениях, я не была готова их разрывать всего лишь из-за двух неприятных эпизодов. Пыталась копаться в себе, в своем поведении. Как-то раз завела с Максом разговор, но он резко осадил меня: «Ты сама виновата, сама спровоцировала. Чего ты от меня ожидала?»

«Думала, схожу с ума: я что-то говорю, а он почему-то не слышит»

Через неделю к ударам добавился газлайтинг. Я попросила его зайти в аптеку по пути ко мне, потому что у меня закончились таблетки. Когда Макс пришел, я спросила: «Ты принес?» Он сделал вид, что не понимает о чем речь. Я напомнила, что просила купить таблетки, но он ответил: «Не просила ты меня ни о чем». Я точно помнила, что утром звонила ему с этой просьбой, а потом еще продублировала в переписке — сообщение было на месте, как и его ответ: «Да, я помню». Показала ему переписку, на что он ответил: «Наверное, забыл». Но одно дело пытаться посмотреть и вспомнить, другое — уверять меня, что такого точно не было.

С того момента я начала записывать на диктофон все наши разговоры как доказательство своих слов. Я не собиралась использовать их против него, просто думала ,что схожу с ума: я что-то говорю, а он почему-то не слышит. Как при высокой температуре, когда кажется, что ты встал и куда-то пошел, хотя ты все еще лежишь. Но записи на него тоже не действовали: в другой раз я попросила его забрать справки из моего колледжа, и он снова сказал, что такого не было. Когда дала ему послушать запись — заявил, что я ее подделала.

Эпизоды насилия с его стороны тоже стали учащаться. Один из них я запомнила особенно хорошо, мне тогда позвонила его мама в жуткой истерике. Она рассказала, что Макс ударил свою сестру. Она лет на десять его старше, но он около семи лет занимался восточными единоборствами. Вроде как сестра мыла пол, а Макс прошел по нему в грязной обуви. Она пыталась объяснить ему, что нужно снять ботинки — он не послушал. Тогда она взяла его за плечо, на что он резко обернулся и двинул ей коленом между ног. Она поехала в травмпункт, где ей диагностировали серьезную гематому. 

Мы с Максом в тот день договорились встретиться и переночевать вместе. Я не стала ничего отменять, просто позвонила и попыталась с ним поговорить.

— Ты в адеквате вообще? Ты бьешь в одно из самых уязвимых мест у человека в принципе.

— А зачем она на меня полезла? Она пыталась меня ударить.

— Мне твоя мама говорила, что она тебя просто за плечо взяла.

—Нет, она меня пыталась ударить.

— Как?

— Ну она замахнулась.

Я подуспокоилась — может, ему действительно так показалось. Но чем меньше времени оставалось до нашей встречи, тем сильнее я испытывала страх и стыд за него. Буквально с порога спросила: «Что тобой двигало, о чем ты вообще думал?» Он разозлился и снова дал мне пощечину. Я уже была готова к этому : начала обороняться, несильно оттолкнула его от себя. Он упал и закатил жуткую истерику, мол, мне так больно, что же ты делаешь. Причем схватился он почему-то за ногу, хотя толкала я его в плечо. Я попыталась его поднять, но он вдруг резко встал сам и двинул мне коленом под живот. Почти как своей сестре, только мне удар прилетел несколько выше.

Я не смогла удержать равновесие. У нас между коридором и комнатой нет двери, просто арка, и я влетела спиной в тумбочку в коридоре и свалилась на кафельный пол лицом вниз. Меня оглушило — я ничего не видела и не слышала около двадцати секунд, — а потом начала рыдать. Макс спрашивал, что со мной, а я думала: «Действительно, что со мной? Не ты ли меня, идиот, ударил и заставил упасть?» Потом заметила сколотый от падения зуб и испугалась, что родители будут на меня ругаться, — позвонила им и наврала, что упала на улице. 

Не помню, как мы улаживали этот конфликт, но как-то ухитрились снова помириться. Бить он меня, конечно, не прекратил — пару раз я буквально летала по комнате. Один раз за стенкой была его мама с сестрой, но даже это его не останавливало.

«Я винила себя, что не ухожу»

Однажды я сорвалась и написала всем своим подругам, что он меня бьет. Написала и бывшему парню, он ответил, у нас завязалась переписка. Потом мы встретились, пошли на прогулку — все было прекрасно, меня как будто розовым одеялом накрыло. Я спросила, хотел бы он снова начать встречаться, и он согласился. Уйти от Макса я тогда не решилась: боялась одиночества, хотя и понимала умом, что надо. Встречалась с двумя парнями параллельно.

Когда все-таки написала Максу, что у нас с ним все совсем плохо, он предложил встретиться, поговорить. В тот день он попытался меня изнасиловать — я говорила ему: «Нет, я не хочу, оставь меня в покое». Пока пыталась остановить, чуть нос ему не сломала, в итоге он отстал. Мне казалось, что все закончилось нормально, но когда я в тот день дошла до дома, меня начало накрывать. Я винила себя, что не ухожу, хотя чувств уже никаких не осталось.

Пришла домой, закрылась на все замки, позвонила Максу и предложила расстаться.

—Ты серьезно?

— Да.

— Ну и пошла ты в ****!

Я сбросила, через минуту он сам позвонил.

—Я хочу поговорить, я хочу, чтобы ты через полчаса была здесь.

— Я не приду.

— Ну все, тогда пошла в ****.

Еще через полторы минуты от него снова раздался звонок: «Я сейчас возьму нож и приду к тебе». Весь вечер я сидела на нервах, думала вот-вот что-то случится. Через какое-то время он действительно пришел, но без ножа — сказал только, что хотел вскрыться у меня на глазах. Думал, на меня это подействует, как сотня предыдущих угроз самоубийством, но я все равно ушла от него. Ушла на своих ногах, что в ситуации физического насилия мне кажется величайшим счастьем.

Позже в тот день я позвонила в полицию, наш участковый провел профилактическую беседу с Максом, но судить об эффективности я уже не могу. Сейчас я встречаюсь с тем бывшим, которому предложила начать все заново. Я фактически переехала к нему, потому что в своем районе мне тяжело находиться: постоянно вспоминаю наши прогулки с Максом и как хорошо все было тогда.

То, что произошло между нами — просто часть моей биографии. Мне от этого бежать некуда, да я и не собираюсь. Теперь я, конечно, жду подвоха от парней, шарахаюсь от громких звуков и резких движений и как будто отгораживаюсь от других людей, но это то, что остается с тобой после абьюза.

С Максом мы общаемся довольно редко. После расставания было время, когда я по привычке звонила ему каждый день — понимала, что через телефон он ничего со мной сделать не сможет. Потом остыла. Сейчас в основном звонит он.

Историю записала Карина Меркурьева