2 августа нашему проекту SOS-размещения исполнилось два года. Напомним, что SOS-размещение — единственный проект в Москве и Московской области, позволяющий пострадавшим от домашнего насилия укрыться в безопасности срочно и без бюрократических препятствий. Для заселения в отель достаточно иметь при себе лишь паспорт и свидетельство о рождении ребенка, если женщина укрывается у нас с детьми. SOS-размещение бесплатно предоставляет пострадавшим жилье на срок до трех недель, питание, психологическую и юридическую поддержку. Наши специалистки помогают каждой подопечной разработать план действий, чтобы как можно быстрее выйти из экстренной ситуации.
За два года в SOS-размещении проживало 240 женщин и 129 детей. Наши координаторки приняли 982 звонка от пострадавших.
Через 6-8 месяцев после окончания программы мы связываемся с бывшими подопечными, чтобы узнать, как складывается их жизнь. Мы выяснили, что более 70% проживавших в SOS-размещении женщин смогли выйти из насильственных отношений — это лучшая награда за нашу работу! В этом материале мы публикуем две истории, которыми наши бывшие подопечные захотели поделиться на широкую аудиторию.
К сожалению, расходы «Насилию.нет» сильно выросли после того, как Центр начал работать на всю Россию. Сейчас мы пытаемся найти средства на поддержание программы SOS-размещения. Каждый месяц мы тратим на этот проект более 20% нашего бюджета. Сейчас SOS-размещение находится под угрозой закрытия. Если мы не соберем нужную сумму до конца месяца, программу придется закрыть.
Поддержите нас любой комфортной для вас суммой. Каждые 100 рублей помогают нам формировать бюджет и строить планы. Около 60% наших доходов складывается из небольших, но регулярных платежей наших доноров. Помогите нам сохранить SOS-размещение.
Анна (имя изменено)
Про программу SOS-размещения мне рассказала подруга. Я тогда собиралась уходить от мужа, но не решалась этого сделать, потому что мне некуда было идти. Единственными людьми, к которым я могла обратиться, были родители. Но они воспитывают моего брата, у которого диагностировано тяжелое ментальное расстройство. А еще в квартире у родителей антисанитария, тяжелые условия, даже стиральной машины нет. Туда идти я не хотела.
На тот момент у меня уже была дочь – она ходила в первый класс. И я была беременна вторым ребенком.
С мужем мы были вместе восемь лет. Он страдал от алкогольной зависимости, а потом подсел еще и на наркотики: начал курить прямо дома в ванной. Иногда уходил гулять по ночам, хотя я просила его этого не делать.
Когда первому ребенку было около года, муж впервые поднял на меня руку. Потом обещал, что бросит пить и рукоприкладство не повторится, но все пошло по-старому. В общем, он выбрал зависимость вместо семьи.
Я хотела уйти от него еще до второй беременности. Но потом узнала, что у нас вновь появится ребенок, и решимость пропала.
Я приняла окончательное решение разорвать отношения после очередного конфликта. Мы сильно поругались. Я не хотела продолжать разговор и пыталась выйти из кухни. Муж встал в дверях и не пропускал меня. Не бил, но и пройти не давал. Я начала кричать, просила меня выпустить. Он отошел только после того, как я разбила об стену тарелку.
На этом все закончилось. Но когда я зашла в комнату, увидела, что дочь прячется под одеялом. Мы и раньше сильно ругались, но она никогда так не реагировала. Для меня это стало последней каплей.
Прежде чем окончательно уйти от мужа, я с дочерью уехала к родителям. Обращаться в кризисный центр мне тогда было все-таки страшно. Но с родителями мы прожили только полторы недели.
У них в квартире склад хлама. У папы есть такая особенность: он все с улицы тащит домой. В итоге дом захламлен и не оборудован ни мебелью, ни техникой. Одна я бы там, может, и осталась, но с дочерью было тяжело. К тому же я постоянно переживала, что мой брат может навредить ребенку, если его болезнь обострится.
Когда поняла, что дальше так жить не смогу, позвонила в «Насилию.нет». Описала свою ситуацию, и мне дали место в программе SOS-размещения. Предоставили жилье, провели консультацию с психологом. Она была мне необходима, потому что я тогда была очень напугана. Понимала, что могу вернуться к мужу, потому что боялась финансовых и жилищных трудностей.
Я также проконсультировалась у юриста. Мне объяснили, как подать на алименты и решить вопрос с кредитом на машину, который мы с мужем брали, пока были в браке.
В то время я была в официальном декретном отпуске. Это позволило мне спокойно разобраться со всеми вопросами.
SOS-размещение дало почву для начала новой жизни. Нам помогали с продуктами. Если дочери нужна была какая-то одежда, по запросу находили и ее.
Еще до того как заехать в предоставленное мне жилье, я бросила клич в телеграме о том, что ищу квартиру. Отозвалась бывшая коллега. Квартира освобождалась как раз через месяц. То есть я заехала в нее сразу после того, как подошел к концу срок моего пребывания в SOS-размещении.
Я платила за квартиру декретными деньгами. Потом родила второго ребенка. Ко мне приехала жить мама — она помогала ухаживать за новорожденным сыном.
Когда сыну исполнилось два месяца, я неофициально устроилась на работу. Официально все еще была в декрете.
Обиднее всего было то, что муж за все это время ни разу не захотел меня вернуть. Пока я была беременной, пыталась с ним разговаривать, спрашивала, почему он так равнодушно ко мне относится. На это он отвечал, что у него другие проблемы.
Сейчас я успокоилась. Понимаю, что не хочу с ним больше жить, но иногда все еще недоумеваю: неужели восемь лет совместной жизни для него ничего не значили?
С дочерью он продолжает общаться. Приезжает раз в неделю или две, гуляет с ней. Может взять с собой на дачу. Там она в основном проводит время с бабушкой – моей бывшей свекровью. К сыну у него интереса нет. Один раз погулял с ним и больше про него не спрашивал.
Дочери было тяжело принять то, что мы больше не живем вместе с ее папой. Но я ей объясняла, что так лучше и что он не перестал ее любить.
Сейчас у нас все хорошо. Мне очень помогла программа SOS-размещения. Нужно было какое-то время побыть наедине с собой, разобраться в своих чувствах. О том, что ушла от мужа, точно не жалею. Возвращаться к нему не хочу. Хочу научиться жить новой жизнью.
Валерия
Я обратилась в «Насилию.нет» по наставлению коллеги. Работала тогда промышленным дизайнером в «Самокате» и жила с парнем. Две или три ночи он не давал мне спать: постоянно курил в комнате, смотрел фильмы со звуком, при включенном свете. Никакие просьбы на него не действовали.
Мы тогда были вместе уже четыре года. Назвать наши отношения здоровыми было сложно. Мой парень занимал более активную жизненную позицию, чем я, и постоянно обесценивал меня и чему-то учил. Потом появилась еще одна проблема: он начал переходить на все более жесткий секс. Кусал меня до синяков, порол до крови. Если я отказывалась от каких-то практик, он обижался, начинал перечислять все мои недостатки, мог перестать со мной разговаривать.
Комментарий специалистки
Юлия Арнаутова
pr-менеджер Центра
По данным агентства «Михайлов и Партнеры», 10% респондентов не считают принуждение жены к сексу изнасилованием, а 63% опрошенных согласились с мнением, что женщины сами провоцируют мужчин на насилие своим внешним видом или поведением. Такие цифры можно объяснить тем, что во многих обществах до сих пор принято отказывать женщинам в субъектности и при этом винить во всех проблемах в отношениях с мужчинами. Женщина — это красивое приложение к мужчине, кто-то, кто должен удовлетворять его потребности и радовать глаз. Отсюда и «народные мудрости» вроде «Замужем — равно за мýжем» или «Мужчина — голова, а женщина — шея».
Когда мы отказываем взрослому человеку в самостоятельности, мы отказываем ему и в правах, в том числе в праве распоряжаться собственным телом. Тогда секс без согласия больше не воспринимается как изнасилование. Мужчине просто в голову не приходит просить согласия у того, кто по умолчанию ему принадлежит.
Из-за мифа о том, что брак подразумевает автоматическое согласие на секс, пострадавшие часто оказываются в ситуации, когда им стыдно делиться своими переживаниями и просить о помощи. При этом и мужчина может не осознавать, что применяет насилие, ведь он всего лишь требует выполнения «супружеского долга».
Подробнее об изнасиловании в браке читайте в материале Анны Ривиной и Наиры Парсаданян.
В какой-то момент я поняла, что не хочу больше вести такую половую жизнь, и стала ему отказывать. На этом секс у нас и закончился. Решить проблему он не пытался, лишь шантажировал меня: мол, нужно тогда секс втроем организовать, раз я на его правила не соглашаюсь.
Комментарий специалистки
Наира Парсаданян
руководительница психологической службы, психолог, работает с пострадавшими и авторами насилия
Шантаж и манипуляции относятся к формам психологического насилия. Их цель – установить контроль над человеком, в отношении которого они применяются. Манипуляции не оставляют человеку выбора. Агрессор ставит вопрос таким образом, что отказаться становится невозможно. Такая механика используется, чтобы вызвать у пострадавшей чувство вины, жалости или стыда.
Подробнее о том, как распознать манипуляции и защититься от них, читайте на портале «ПРО Насилие».
Самым ужасным в этой ситуации было то, что я не могла от него уйти. Я жила в его квартире, а сама родом с Северного Кавказа. В Москве у меня нет даже родственников.
Я обратилась в «Насилию.нет» летом. Тогда уже знала, что поступила на учебу в ВШЭ и у меня будет комната в общежитии. Нужно было где-то временно перекантоваться. Куда еще идти, я не знала.
Программа SOS-размещения мне очень помогла. Удивило то, что не нужно было ничего доказывать или объяснять. Меня тут же приняли, предоставили ночлег и еду.
Мне также очень помогли группы поддержки. Было ценно рассказать о том, что я пережила, и услышать чужие истории.
Я очень благодарна Центру за то, что он был в моей жизни, когда мне это было действительно нужно. Я получила опыт принятия, безусловной любви, которого в моей жизни давно не было. Не знаю, как бы все сложилось, если бы я не обратилась в «Насилию.нет».
Меня выручили, мне предоставили жилье и еду, дали возможность несколько раз бесплатно пообщаться с психологом, однажды даже подарили промокод на стрижку. И при этом я понимала, что не должна ничего взамен. Это прекрасное чувство.
К сожалению, я не прекратила общаться со своим парнем. Но сейчас все равно увереннее стою на ногах. Живу отдельно, пью антидепрессанты, хожу к психологу. Продолжаю чувствовать себя с ним ничтожной и ущербной, но пока не могу уйти. Вместе с психологом пытаюсь понять, почему не получается разорвать эту связь.
Комментарий специалистки
Наира Парсаданян
руководительница психологической службы, психолог, работает с пострадавшими и авторами насилия
Окружающие часто спрашивают пострадавших, почему они не уходят из отношений, в которых есть насилие. Динамику насильственных отношений хорошо объясняет схема цикла насилия Ленор Уокер: сначала нарастает напряжение, потом случается эпизод насилия, а после наступает примирение, которое еще называют «медовым месяцем». Последний этап напоминает начало отношений, когда агрессор может проявлять много внимания, быть щедрым и заботливым. Пострадавшим кажется, что отношения налаживаются, но потом цикл повторяется снова. Со временем фаза примирения может сойти на нет, и тогда отношения превращаются в череду нарастания напряжения и актов агрессии.
Даже если женщина все-таки уходит от агрессора, это не значит, что отношения точно закончились. Часто это долгий и сложный процесс, но с каждой новой попыткой женщина все лучше понимает, чего ждать после разрыва и что нужно делать, а что — нет. То есть, как правило, каждый выход из насильственных отношений приближает окончательное расставание.
Согласно исследованию National Domestic Violence Hotline, в среднем у пострадавших получается уйти от агрессора с седьмой попытки.
Подробнее о том, почему женщины часто возвращаются к агрессорам, читайте на портале «ПРО Насилие».
Историю записала Карина Меркурьева при участии Алены Ицковой
Эта история вышла благодаря пожертвованиям наших сторонниц и сторонников
Каждый месяц мы берем интервью у людей, которые рассказывают честные истории о пережитом насилии. Это опыт людей разного возраста, образования и профессий, из всех уголков России. Они делятся с нами своими историями, чтобы тысячи людей могли увидеть, какие формы принимает насилие, и заметить его черты в жизни своих близких и знакомых. Они могут нуждаться в вашей помощи.
«Насилию.нет» существует только благодаря поддержке наших сторонниц и сторонников. Регулярные пожертвования позволяют нам планировать работу и быть уверенными, что в следующем месяце мы точно сможем помогать людям.
Подпишитесь на пожертвование в поддержку «Насилию.нет». Любой вклад — 50/100/500 рублей — позволяет нам работать дальше.
Комментарий специалистки
Наира Парсаданян
руководительница психологической службы, психолог, работает с пострадавшими и авторами насилия
Женщина может ухаживать за детьми и домом, а мужчина зарабатывать, но это не означает, что непременно будет экономическое насилие: супруги так договорились и всех все устраивает.
Но когда начинается злоупотребление статусом «приносящего деньги», тогда может зайти речь об установлении власти в этой сфере и использовании денег как рычага влияния.
Вот несколько маркеров финансовой зависимости в ситуации, когда женщина не зарабатывает и не имеет собственных денежных средств: деньги (карточки, счета, наличные) распределяются только по воле зарабатывающего, в том числе в ущерб базовым потребностям, здоровью, детям; запрет на трудоустройство; контроль за тратами, в том числе на детей; принятие важных финансовых решений единолично; требование отчитываться о тратах; принуждение выпрашивать деньги; установление неразумных границ денежных трат; демонстрация физической силы/вербальные оскорбления, если деньги были потрачены без разрешения или больше, чем ожидалось; угроза об отказе выплаты алиментов при разводе; неуплата алиментов и прочее.