«Женщина с детьми абсолютно беззащитна и финансово, и морально»

Мы с бывшим мужем оба родом из Чебоксар. Он меня на пять лет младше. Сказал бы мне кто-то раньше, что я за него замуж выйду, я бы в жизни не поверила. Но так уж сложилось: он учился на пятом курсе Московской духовной семинарии, а я работала бухгалтером в Москве, когда мы начали встречаться. 

Отношения развивались быстро. Никаких ухаживаний с его стороны особо не было, мы просто знали друг друга, потому что выросли в одном городе. Он приезжал пару раз ко мне в Москву из Сергиева Посада, потому что служил тогда в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре.

Мы быстро решили пожениться. Изначально планировали свадьбу на лето, но он все меня торопил, поэтому расписались мы намного раньше. Сейчас уже понимаю, что ему нужно было скорее жениться, чтобы в семинарии стать священником. Мы с мамой продали нашу трехкомнатную квартиру в Чебоксарах и купили в Сергиевом Посаде половину дома, чтобы жить поближе к монастырю.

Я тогда еще продолжала работать в Москве. Через год такой нашей жизни ему предложили работу в московском Покровском монастыре, и он согласился. Служил он там, а на два дня в неделю приезжал домой.

Я к тому времени забеременела старшим сыном — ему сейчас 14 лет исполнилось. Муж мне совсем не помогал, постоянно у него не было денег: мол, вся зарплата на кредит уходит. А я же знаю, что помимо зарплаты, у них еще требы есть (краткие богослужения, которые совершаются по просьбе верующих и не входят в какой-либо богослужебный круг —Насилию.нет): кому-то надо машину освятить, кому-то квартиру — за это же тоже дополнительно платят. Муж же постоянно мне говорил: денег нет, треб нет, и вообще я бедный-несчастный, пожалейте меня. Сейчас я уже понимаю, что так рассуждают люди, которые просто не хотят работать. 

Через три года у нас родилась дочь. С двумя детьми я совсем перестала одна справляться — пришлось звать на помощь маму из Чебоксар. Ей тогда было 70 лет, и она тоже не была мне помощницей. Но я делала, что могла, всем ради детей жертвовала, хотела для них лучшей жизни. Понимала, что они у меня иначе сиротами останутся: мужа же вечно дома не было. Поэтому я вставала в 5:30 и ехала на работу, а в 20:30 только возвращалась на электричке домой. Совсем справляться я перестала после рождения третьего ребенка. Когда ему было три года, мне пришлось уволиться с работы в Москве. 

Я пришла тогда в Сергиевом Посаде в центр занятости, и мне предложили там работу бухгалтером с зарплатой в 12 тысяч рублей. Я, конечно, отказалась. Нужно было как-то крутиться, поэтому я освоила новую профессию — отучилась на парикмахера и начала принимать клиентов на дому. Получала я, конечно, гроши, но мы всегда жили скромно, и я, как человек верующий, думала: «Чем богаты, тому и рады». 

С мужем же отношения стали портиться еще сильнее: если в первые годы брака он хоть какие-то деньги приносил в дом, тут вообще перестал что-либо давать. Видимо, понял, что мы и так справляемся. Мама моя нам помогала вещами, какую-то одежду отдавали знакомые. Так мы и одевались: детям я по акции еще что-то могла купить, себе совсем ничего не позволяла. Я постоянно говорила мужу, что так жить нельзя — нужно что-то менять, а он мне в ответ: «Что я почку продать что ли должен?»

По дому он тоже ничего не делал. Когда младший сын родился, мы выкупили вторую половину дома и немного его реконструировали. Облицовывали только снаружи, внутри это просто сарай. Пятнадцать лет мы в этом доме вместе жили, а он так ничего и не сделал. Обои я везде, пока была беременной, поклеила: хотелось хоть как-то дом облагородить.

Постепенно мы с мужем все больше друг от друга отделялись: то ли у него женщина в Москве появилась, то ли так переезд моей мамы на нем отразился. В итоге я выгнала его из спальни: мы перестали общаться совсем и жили уже как соседи, а потом он впервые поднял на меня руку. 

Ко мне в тот день должна была прийти клиентка на химическую завивку. Муж сказал, что против того, чтобы она приходила. Я резко отреагировала: мол, это моя зарплата, если тебя что-то не устраивает — иди в свою комнату. Муж еще любил тогда надо мной пошутить: «Да что ты там зарабатываешь, на два сырка себе что ли?» С этого все и началось: сначала он разбил мой ноутбук, потом начал таскать меня за волосы. Я только и успевала лицо закрывать руками. Кое-как смогла я все-таки убежать из дома. Первым делом позвонила своей близкой подруге. Она меня направила в больницу, но там меня почему-то не госпитализировали. Потом я написала заявление на мужа в полицию, но ему удалось замять дело.

Ночевала я в тот день у знакомых. На следующий день еле-еле доплелась до школы, попросила туда дочь принести мне паспорт и полис — я же без всего из дома убегала. Потом уже вызвала скорую: врач сказал, что у меня сотрясение мозга, и меня тут же забрали в больницу.

Детям я ничего, конечно, не рассказала. Даже мысли не возникло, что нужно было. Они знали, что муж меня не уважает, но про то, что бьет, думаю, даже не догадывались.

Я понимала тогда, что не смогу уже простить мужа, но дети были еще совсем маленькими, да и я психологически уходить была не готова. Помню, меня подруга тогда спрашивала: «Может быть, тебе денег дать на съемную квартиру, чтобы вы с детьми отдельно пожили?», а я понимала, что не потяну съемную квартиру и долги потом не смогу вернуть. Женщина с детьми абсолютно беззащитна и финансово, и морально. Поддержки ей ждать неоткуда.

О разводе всерьез я задумалась только во время пандемии, а этим летом нас окончательно развели. По решению суда дети остались с бывшим мужем. Судья не стал приобщать к материалам дела даже заключение психолога о том, с кем из родителей детям будет лучше остаться. У мужа якобы условия жизни лучше, он больше зарабатывает, а детей он так настроил, что они на суде против меня свидетельствовали: говорили, какой папа у них хороший, а мама, мол, дома вообще никогда не ночевала, мужиков постоянно водила, еду им не готовила и уроки с ними никогда не делала. 

Судья мне говорит: налаживайте связь с детьми. А как? Муж запрещает мне с ними общаться, все их звонки он контролирует. Иногда меня спрашивают знакомые: «Как ты со всем этим справляешься?» Я отвечаю: «Просто живу». Стараюсь все-таки оставаться позитивной — не плакать же мне теперь постоянно. Иногда хочется поплакать, да не получается. Все надеюсь, что у детей что-то в голове щелкнет, что они вспомнят, сколько я для них всего сделала: как взяла в долг 50 тысяч рублей, чтобы вывезти их на море три года назад, или как искала им аниматоров на все их дни рождения. А пока я просто живу, ну а как иначе.

Историю записала Карина Меркурьева