«Я уже не понимала, кому можно верить — он заставлял меня во всех сомневаться»

Мы познакомились с ним в самый неудачный этап моей жизни. Я тогда на несколько месяцев приехала в новую страну и только рассталась с молодым человеком. Чувствовала себя очень потерянной.

Мне говорили, что Tinder тут используется в основном для поиска друзей, и я решила попробовать. Он написал мне, мы около месяца переписывались. Не могу сказать, что меня что-то привлекло в переписке, но мне было одиноко и скучно, поэтому решила с ним встретиться. Не ожидала, что это перерастет во что-то большее. 

При встрече он мне показался очень очаровательным. Мы выпили, я, возможно, немного потеряла бдительность. И как-то неожиданно мы начали встречаться. Несколько раз расставались, потом сходились снова.

Тревожные звоночки были заметны еще в начале отношений, но я им тогда не придала значения. На первом свидании, например, он мне рассказывал, что все четыре его бывшие девушки ему изменяли. Сейчас понимаю, что это должно было насторожить, но тогда я объясняла себе это тем, что он, видимо, хотел показать: если мы начнем встречаться, он мне изменять точно не будет.

Насторожить могло и то, что он негативно относился к тому, что у меня есть друзья-парни. На этой почве у нас случилось первое крупное столкновение.

Был еще неприятный момент, когда он почти вынудил меня рассказать ему про прошлые отношения. Он спрашивал, встречалась ли я с кем-то из той страны, в которой мы находились. Сначала я не рассказывала, потому что, во-первых, считала, что ему об этом знать не обязательно, во-вторых, мне было больно об этом вспоминать. Когда я все же рассказала, он вроде бы отреагировал без негатива: «Да, так бывает. Ты же такая добрая, наивная». Но было видно, что моя история его расстроила.

Комментарий специалистки

Наира Парсаданян

руководительница психологической службы, психолог, работает с пострадавшими и авторами насилия

Одна из проблем домашнего насилия состоит в том, что далеко не всегда деструктивное поведение можно предугадать на ранних этапах отношений. Нередко насилие начинает проявляться не сразу, а по истечении некоторого времени — как правило, когда пострадавшая уже успела привязаться к партнеру. 

Также насилие начинается или усиливается  в моменты наибольшей уязвимости пострадавшей: во время беременности или после родов, в период потери работы, переезда, личных проблем. 

О том, как можно попытаться распознать человека, склонного к насилию, читайте на портале «ПРО Насилие».

«Мне же звонят из-за тебя. Это явно как-то связано с твоими друзьями или парнем, с которым ты до этого встречалась»

Потом ко мне приезжали родители, и мы недели две не общались. А дальше началось что-то странное: мне стали звонить с незнакомых номеров. В самый первый раз я взяла трубку, думала: вдруг что-то важное. А там со мной робот разговаривал на русском. Я тут же бросила трубку, но звонки не прекратились. 

Потом мне начали приходить странные сообщения. Я поменяла номер. На время звонки прекратились, но потом возобновились снова. Кроме того, кто-то стал подходить к моей квартире и стучаться в дверь.

Это все ужасно давило на психику. Тем более что из-за этого «сталкера» у нас начали постоянно происходить скандалы. Началось все с того, что якобы в тот день, когда мне впервые позвонили с незнакомого номера, ему позвонили тоже. И этот неизвестный представился моим парнем.

Потом его начало злить то, что я на этого «сталкера» никак не реагирую.  А я обсуждала ситуацию с близкими, и мне все в один голос говорили: это интернет-тролль, его нужно просто игнорировать. Я решила, что безопаснее будет молчать.

Но он не успокаивался: «Мне же звонят из-за тебя. И это явно как-то связано с твоими друзьями или парнем, с которым ты до этого встречалась». Еще его очень злило, что я не извиняюсь перед ним за эти звонки: мол, я же его девушка и должна о нем заботиться.

В итоге каждое обсуждение этой ситуации выливалось в скандал. Причем в какой-то момент я поняла, что меня пугают уже не столько звонки, сколько его реакция. Мы ссорились очень сильно, доходило до того, что он угрожал мне расставанием.

А я почему-то этого очень боялась, хотя умом понимала, что мы не подходим друг другу. У меня тогда была такая установка: любой опыт нужно пережить. Видимо, она и мешала мне выйти из этих отношений.

В какой-то момент я поняла, что «сталкер» разместил мою анкету на сайте, где мужчины ищут секса. Мне стали поступать сообщения с просьбой назвать адрес, куда можно подъехать. Сама на сайт я не заходила, но просила прислать скрины моей анкеты тех, кто мне писал.

Об этой ситуации я тоже ему, конечно, рассказала. На что получила странную реакцию: он начал спрашивать, точно ли я не сама разместила на сайте свои фотографии. А потом упрекал меня в том, что я слишком доверчивая. Якобы именно поэтому за мной увязался «сталкер».

Тяжело было еще и потому, что я мало кому рассказывала о том, что со мной происходило. Родителей пугать не хотелось, а с друзьями у меня в тот момент было туго. Тем более что у всех свои проблемы, а тут я с такой драмой.

Усугублялось все еще и тем, что я уже не понимала, кому можно верить. У меня было несколько друзей в той стране, где я находилась. Двое из них — парни. Он постоянно заставлял меня в них сомневаться. Отправлял сообщения якобы от их имени.

Комментарий специалистки

Наира Парсаданян

руководительница психологической службы, психолог, работает с пострадавшими и авторами насилия

Если вы начинаете сомневаться в том, что адекватно воспринимаете реальность и отчетливо помните ход событий, очень вероятно, что к вам был применен газлайтинг — одна из распространенных форм манипуляций.

Газлайтинг можно распознать по трем этапам. Первый — сомнение: когда партнер интерпретирует ситуации, которые вы пережили вместе, совершенно неожиданным для вас образом и вызывает у вас недоумение и ступор — ведь вы помните, что все было наоборот! Конечно, вы подумаете, что человек просто что-то неправильно понял и, скорее всего, постараетесь объяснить, как было на самом деле.

Следующий этап — защита. Агрессор начнет обвинять вас в излишней эмоциональности и нервозности, а вам не останется ничего, кроме как полноценно защищаться от нападок. Все разговоры станут сводиться к обсуждению вашей «неадекватной реакции», а не к действиям агрессора, которые вызвали у вас тревогу, злость или другие негативные чувства.

Если отношения, в которых есть газлайтинг, продлятся достаточно долго, то они могут привести к последнему этапу — депрессии. Тогда человек, пострадавший от манипуляций, теряет радость жизни и начинает сомневаться в своих поступках и даже в своем психическом здоровье.

Материал о том, как распознать манипуляции и как защититься от них, также читайте на «ПРО Насилие».

В какой-то момент я рассказала о том, что со мной происходит, знакомой. Мне просто хотелось ее удивить: мол, и такое в жизни бывает. Но она настояла на том, чтобы мы пошли в полицию. Там хоть ничего и не смогли сделать — якобы найти преступника по сообщениям и звонкам невозможно — но его обращение в полицию явно напугало.

Звонки на время прекратились. Официально мы расстались из-за того, что он меня игнорировал и не выполнял обещания. У него была такая черта: он мог уйти куда-то и пропасть на несколько недель. То же самое произошло и перед моим днем рождения.  Это и стало финальной точкой. А потом я уехала обратно в Россию.

Но на этом все не закончилось. Он продолжал мне писать: якобы «сталкер» дважды отправлял ему мои фотографии в пижаме. Один раз сразу после расставания, второй раз — спустя несколько недель после моего возвращения в Россию.

По тому, как были сделаны фото, какие штаны на мне были, какая обертка от шоколадки попала в кадр, было легко догадаться, что эти фотографии мог сделать только он. Он же сначала утверждал, что «сталкер» пробрался ко мне ночью и сфотографировал. Потом — что у меня масса мужчин, и это фото сделал один из них.

Я аккуратно написала: «Знаешь, мне кажется, эти фотографии могут быть только у тебя в телефоне. Наверное, его взломали. Пожалуйста, удали все оттуда на всякий случай». С того момента лично он мне больше не писал. 

«Приходилось всем постоянно объяснять, что со мной случилось. Я много плакала»

Он продолжал доставать моих друзей и родных в инстаграме. Периодически писал даже малознакомым людям, что-то вроде «Эта девушка пытается очернить мое доброе имя» или «Эта девушка разводит местных парней на деньги». Кому-то писал это в личных сообщениях, кому-то оставлял такие послания под постами. 

Мне приходилось всем постоянно объяснять, кто это и что со мной в этой стране случилось. Было тяжело. Я много плакала. Но не из-за страха — скорее от стыда и чувства вины. Было ощущение, что всего этого можно было избежать. Я даже обращалась к психологу.

Комментарий специалистки

Наира Парсаданян

руководительница психологической службы, психолог, работает с пострадавшими и авторами насилия

Пострадавшие от домашнего насилия — а манипуляции и сталкинг однозначно являются формами психологического насилия — часто обвиняют в случившемся самих себя.

Мы живем в довольно патриархальном обществе, в котором принято возлагать ответственность за все, что происходит в отношениях, на женщину: нужно было иначе себя вести/говорить/выглядеть. В конце концов, нужно было лучше выбирать партнера — как будто в самом начале знакомства можно с уверенностью сказать, как человек поведет себя в той или иной ситуации в будущем. 

Девочки формируются среди всех этих стереотипов и начинают сами верить в них и искать причину всех невзгод исключительно в себе. Но в насилии виноват только тот, кто его применяет. Именно он принимает это решение. 

О том, почему агрессию нельзя спровоцировать, читайте в нашем материале «Почему не нужно винить себя в произошедшем насилии?».

Как мне кажется, помогло именно то, что я оказалась в этот момент в России — далеко от него — и смогла прожить все эти чувства.

Недавно я снова вернулась в страну, где мы познакомились. Поступила в университет тут. Сначала, конечно, боялась, что он меня найдет. Периодически все еще проскальзывают такие мысли. Но мне повезло: я встретила очень поддерживающего молодого человека. 

Изначально думала, что еще долго не смогу ни с кем вступить в отношения. Но тут сыграло роль то, что мы познакомились не онлайн, а в университете, где все друг друга знают и все на виду.

Молодому человеку я сразу рассказала о «сталкере», предупредила его, что этот человек может найти его в соцсетях. В подробности не вдавалась, мне бы и слов на иностранном языке не хватило. Но общую картину передала. Он и не расспрашивал особо, просто поддерживал и был рядом. Например, был период, когда мне снились сны про этого бывшего, как будто он нашел меня и лезет ко мне в окно. Молодой человек  успокаивал меня и всячески за мной ухаживал.